У творчества нет строк для одиночества

Не уходи, останься на пару минут…
Поговорим, если нас не убьют
Воспоминания. На плите закипает чай.
Самопознание… паром из чайника… Выключай!

Такая история на мое территории:
Романы написаны и никаких послесловий

Все также молчишь – наверное, вышли слова.
Здесь мы одни, поверь, для самопознания.
Только ты в этом дне, где замерзает пламя, кипит вода,
Сгореть в огне нам не составит труда.

Только ты в этом дне и сгореть не составит труда…

Снег за окном кроет матом асфальт.
Светло как днем, и смысла нет умирать
Спиралью в лампе горит аура в вакууме перенасыщения
И также как мы дрожит под защитой тонкого стекла.

Поверь мне у творчества нету строк для одиночества,
мгла там за пределом тонкого стекла…

Так трудно дышать, поверить что все образуется.
Куда-то бежать нельзя – заснежена улица,
Останутся наши следы, по ним нас легко вычислить,
Что ж полетим – нырну в ночной воздух,
Я пилигрим…

Слова осколок летит в висок, вот мы и свиделись.
Дверь на засов – все прилетели, ложись!

Новая драка

Время усталой собакой свернулось на пороге
Оставило память в покое.
Бесшумно пробрались из дома в оконный проём мы.
Мы делаем ноги и глупо ликуем.

Мне жаль сознавать, но это новая драка
Насмерть. За жизнь.
Игра в подкидного дурака.
Мне жаль сознавать, но будет новая драка
Без права на выход, без поправки на слабость.

Никто не учил, просвещались тем, что бились о стены.
Её рябая поверхность сохранила кровавые пятна
Для тех, кто не выдержал находилась всегда новая смена.
И вкус ощущения победы оставался приятным.

Нам видится пошлым любое пространство,
В котором ликующим нет счастья свободы
И в каждом лице избитом любовью и пьянством
Желание напиться сроднилось с печальным исходом.

Осенний май

Хочу уподобиться многим поэтам
И здесь возвести многостишья чертоги,
Что будут исполнены радужным светом
И призваны изменить как всегда все пороки.

С трудом верится нам в значение слова,
Поистерлись все буквы, и ухо не слышит,
Придется обходиться жестом слепоглухогонемого,
Мановение рук знакомый образ опишет:

Как люди бегут, устав от уик-эндов,
Бросаясь под грохот колес от трамвая,
С улыбкой купаются в куче процентов,
Что каждого преследуют и не покидают.

Они любят рамки фотографий и сводов,
Гордится тут нечем, а ругаться тем более,
Смысл жизни формулируется довольно просто,
Дави кто послабее и рви душу до боли.

А воздух такой, что ни с чем не сравнится,
Пьянящей волной раздувает карманы,
И голубой краской наполнив глазницы,
Кричит о законе плоти полотнищем рваным,
Что ветер взрывает порывами гнева,
Бросаясь в потухшие, тусклые лица,
О, где ты, – кричит в них, – прелестная дева?
Где стрелы Амура и вспышки зарницы?

Опять осенний май, плевать на календарь,
Стон, буря и месяц – последний бунтарь,
Опять осенний май, лбом в стену ударь,
Исправится вряд ли измена тепла.

Простите, что вырвалось – обещал без припева,
Глаза сейчас закрою и станет попроще,
Окунуться в поверхности без предела
И вскинуть над ними стихотворные мощи.

Напишу пару строчек от души, но для смеха,
И пойду в переход, их играть для прохожих,
Вот, представляю, будет потеха
Для граждан одетых в изделия из кожи.

И нищий, считая рубли в засаленой кепке,
Подвоет, что его вши заедают,
Что в его голове еще с той пятилетки
Мысли о самоубийстве витают.

Парнишка растрепанный стоит на крыше высотного дома,
Кричит: «Я люблю тебя! Мне нет дела до денег!
Что делать, если не для меня бабло и хоромы?!»
Несчастный, приятных тебе сновидений.

А люди бегут, растворяясь в горячем потоке
Машин, переулков, улиц и верениц тротуаров,
Идет процессия озабоченных вопросом о боге,
А кто-то смотрит и листает газету со сводкой пожаров,
Убийств, изнасилований, грабежей и угонов,
Облиты страницы дерьмом под заголовком
О том, сколько когда-то наворовал миллионов
Бывший партийный руководитель обкома.

Погода тоже пляшет под общую дудку,
Намокший асфальт залила цветным мармеладом,
Разыграла население добродушной шуткой,
Разогнав всех по хижинам проказником-градом.

Тишина и спокойствие, буря вне дома,
Это то, что еще не продашь и не купишь,
Освобождает сердца от суеты и дурдома,
Всем показывает в окна праведный кукиш.

Опять осенний май, плевать на календарь,
Вой, буря и месяц – проклятый мытарь,
Опять осенний май, лбом в стену ударь,
Исправится вряд ли измена тепла.

Ma chére

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнильё отлива.

И.Бродский

Бездарной чушью сыт, и насмарку сон,
Прошедший день как дверь закрыт, и стук тщеславия учтен.
Яркой вспышкой блиц – фотографий глянц,
Где в свете бликов – тупиц виден каждый изъян.

Воздух скрашен блеском мириады глаз,
Но нашей Маше сегодня не до нас,
И как же мне быть, ma chére?

Самобытный пыл и народный глас,
Превращают тыл в жуткий боеприпас.
И вроде все как есть, надо привыкнуть уже,
Но жизнь заносит в сеть на седьмом вираже.

И пресытившись дум ждешь момент, чтобы опять закурить,
Чтоб успокоить нерв, чтоб увеличилась прыть.
Путь спасения прост, мысль мелькает искрой,
Пепел в сторону, тост за последнюю роль!

Воздух скрашен блеском мириады глаз,
Но нашей Маше сегодня не до нас,
И как же мне быть, ma chére?

Давай смеяться

На новое дело одел новое тело,
Побрился, помылся, синяки закрасил.
И вытряхнув мусор из печи недодела,
Снарядился как фанфарон на радужный праздник.

Ему наплевать на исход всех событий,
С бедою знаком до смешения крови.
Он знает, что не сделает большого открытия
Если заявит, что смех полезен для здоровья.

Я смеюсь, когда мне страшно
Я смеюсь, когда мне больно
И когда другие люди смотрят взглядом недовольным
И когда, придя домой, я нахожу пустое место,
Я смеюсь как искуситель. И смеюсь, пока не тресну

Новое утро – старая пьеса, отдернуты шторы,
Маскарадные костюмы на городских подмостках,
Руки на баранках – полированные жестяные банки
Отражаются в глазах завидующего подростка.

Он хочет быть одним из тех, кто выше,
И конечно он говорит себе: нищету ненавижу,
Где заработать, чтобы не сподличать и не продаться?
Чтобы не сойти с ума, буду громко смеяться.

Я смеюсь, когда мне страшно
Я смеюсь, когда мне больно
И когда другие люди смотрят взглядом недовольным
И когда, придя домой, я нахожу пустое место,
Я смеюсь как искуситель. И смеюсь, пока не тресну

Страстей накал – блестят глаза
Людской оскал – скрипят тормоза
Толпа бежит, ускорив шаг,
Он твой магнит, волшебник-маг.

Все на лицо – средь бела дня
Смотреть кино – узнать тебя
Вот за песней новый день пришел
Давай смеяться, всем нам будет очень хорошо.

Вопрос

К чему жить?
Когда ты можешь лечь спать и на другой день не встать.

К чему петь?
Когда достаточно закрыть рот, чтобы песне умереть.

Но верю я в то, что песня моя будет жить в твоих ушах,
И когда станет трудно дышать,
Поможет не сделать последний шаг.

К чему любить, когда от первого звонка
До последнего гудка один миг?
Ты ничего не испытал
Лишь только сердце надорвал и вот ты уже старик.

Но верю я в то, что ты встретишь здесь
Вторую половину Земли,
И как в небе звезда, она тебе будет всегда светить.

И верить к чему?
Я сам не пойму, но без веры так трудно жить.
Нет без солнца тепла, дай небу дождя на землю пролить.

Так радуйся бес, лови слёзы с небес и пой.
Я вслед за тобой растворюсь над Землей.

Дерзай, люби и пой

Мне так тепло здесь, но я должен идти
Мне не хватает аккордов, но я должен петь
Иного не вижу здесь пути,
Чтоб всё, что задумал успеть.
Гитара, поверь мне, ты та,
Которая позволила из замкнутого круга сделать шаг,
Понять то, что пустота –
Мой самый главный враг.

Дерзай, люби и пой
Судьбе наперекор,
Когда кричат отбой/ отстой
Когда палят в упор/ хамят в упор

Бумага даже если б ты всегда была права
Нет скорости в моей руке,
Чтоб записать всё то,
Что у меня кружится в суматохе в голове
И то, к чему ведёт вступления глава
Вот самый тяжкий гнёт,
Который давит без разбора
Прав или виноват,
Он призывной набат
И колокол для поэтического сбора.
И молох для поэтов старой своры.

Ах, мама, я один из тех,
Кому дано искать себя
И наслаждаясь без утех
Нести свой страх на самый верх
И в суть событий и страниц
Истории
Добавить свой
Вклад для всех упавших ниц
И ушедших в праведный запой.

Люблюз

Ну что, мой друг, ты скажешь, что я люблю ту,
Которую не стоит любить.
Ты прав, но я все же люблю,

Ну что, мой друг, ты скажешь, что я много хочу,
Ты прав, но я лишь хочу, чтоб меня любили те,
Кого я люблю

Люблюз, вам же сказано было люблюз
Мне глаза ваши милы, люблюз…
Люблюз, вам же сказано было люблюз
Удержать хватит сил ли союз
Меча и орала

И теперь все равно, почему не дано,
Кто-то смотрит кино, кто-то хлещет вино, кто-то машет в окно,
Одно лишь скажу, не тая,
Я так рад, что есть ты у меня….

Зачем мы

Дождь, запутанный ветром,
Рвет листву безответно.
Там за ним спряталось лето
Всем неприметно…

Я с усталою песней на губах,
С ней интересней.
В этот миг солнце воскреснет
И пропоет:

Зачем я, зачем ты
Моя свеча, твои мосты

Ты ломаной рифмой говоришь
О том, как трудно быть нимфой
В моей реке,
Джазовым ритмом я подпою:

Знай, вьюгой завоет
Край мечты и воли
Не отвечай – давят мозоли
Правды и лжи

Дыхание огромной страны

Прыщавая рожа за тусклым окном
Оскалила зубы, показав язык.
Усталая кошка плетётся домой,
И я так рад, что еще остался жив.
Я стою на крыше в окружении звёзд.
Я сын печали, грусти и тьмы,
И тёплый воздух хоронит мой сон,
Я чувствую тебя –
дыхание огромной страны

Мне с крыши видно так много одиноких глаз
Среди собак и кошек, других зверей,
Но поверьте их больше всего среди нас
Не усвоивших законы людских страстей
О, люди, любите! Зачем вам душа?
И рот не затем, чтоб только зевать и есть.
И если сегодня ты одинок,
Вдохни полной грудью оно уже здесь…

Я слышу с высоты
Дыхание огромной страны

Дыхание звучит сквозь шелест листвы,
Как ветер летней ночью, блеск звезд в зрачке,
Как теплый шепот в ухо, движение губ «ты»,
дыхание слышит твой голос во мне –

Дыхание огромной страны…