The memory can’t be reset

I never thought there’d be another sign

But a sign was sent and I cannot resist

Repeating rhymes that I won’t miss

Who we are, where we were born

You are like a black hole star in the undergoing world

In my memories your hands

And that is what I cannot withstand

Let me be your pilot, baby,

And tonight they’re going to fly

You can’t reset the memories, but maybe

They’ll float with clouds in the sky

Let me be like butterflies in your belly

And tonight they’re going to fly

I never thought there’d be another chance
To listen to your breath with my head on your breast
Hand in hand, forget the rest, from east to west I’m riding wave’s crest
As usual I’m numb and dumb,
Blindfolded, I feel hurt and sad.
On my mind the look of your eyes,
The blue of your eyes that cannot be reset….

I never thought I’d get another sign,
But that occurred and I cannot resist…
The look of your eyes makes me feel sad
The memories can’t be reset

New Revolution

Do you really hate the state?
Or do you have enough food on your plate?
Enough to not complain about your fate
To talk about what you drank and what you ate?
Do you really want them to decide?
Where to go, when to live, what to hide?
Fight for your rights, fight for yourself, fight in spite of your fright!

From now on we are all one nation
Last call of civilization
You are a part of the human evolution
Welcome to the new revolution

Welcome to the mind revolution

Do you really wanna blame yourself?
For being in the jail of words,
For being left on the shelf?
Do you really wanna feel ashamed?
Of not dealing in the right way
In the world of those who’re chasing fame?

Do you still hate the state
Or do you have enough food in your plate?
Do you want them to decide
Where to go, whom to fight?
Do you really wanna blame yourself
For being left on the shelf?
Do you really wanna feel ashamed
Of those who’re chasing fame?

Мир поехал

Он не знал, куда бежать, как быть, по ком звонить, с кем спать, о чем мечтать, вокзал, подъезды, поезда, аэропорт, бухло, тусовки, подтасовки, женское псевдотепло. Взлетел над облаками – синь до самого прозрения, что все мечты, терзания и угрызения – это постный, пошлый бред. В голове отключен свет. На том встал, разгладил мыслью, саможалость липла слизью, удушие давило – ревность тяжестью душила. Накрутил себе на ус, на уд, на ум с прибором положил, подытожил, полез вон из кожи, чтоб понять, кто растревожил его дух как луг не скошен.

А мир поехал. Где-то там, вдалеке звучит эхом шум грозы, шорох духа лесного. Ветер шепчет, он к ней едет снова.

Избавление подвисло, как не выпьет, во рту кисло. Чует, жизнь идет без смысла – надо разбежаться, втиснуть себя в море звуков, букв, горе-луковое, стуков, сука, размышлений адских, глупых и заметок путевых беззубых. Вся исчерпана палитра, он завис и с ним пол литра. Он раскис, залип, однако, медитирует бедняга. Вместо дум пудовых катит шарабан безумных свадеб. Пир кутит, толпа ликует, кружит, тусит, дует, дурит.

И мир поехал. Где-то там, вдалеке звучит эхом шум грозы, шелест духа лесного. Ветер шепчет, он к ней едет снова.

Москва, Лондон, Шанхай, Берлин – всё одно, и он один. Каждый город – наваждение, нагромождение из домов, улиц, машин, магазинов, фонарей и прохожих. Всё везде одно и то же. Те же жопы, те же рожи. Харю он свою скукожил – нам скучать нигде негоже. Так зарёкся и забылся. Сон приснился – явью сбылся, и она теперь исправно приглашает в гости фавна, фаворита грешных судеб. Как теперь господь рассудит? Свяжет руки, ссушит груди или голову закрутит песней Солвейг в стиле Грига, полотном Мунка полным крика? Было много бед и лихо, а теперь вдруг стало тихо.

Мир сорвался с катушек и поехал. Где-то там, вдалеке звучит эхом шум грозы, шорох духа лесного. Ветер шепчет, он к ней едет снова.