Мне сердце сладкой грустью наполняет дождь, осенней пасмурностью притеняя цвет обилия красок величавой пышности карет, в которых восседает свита и её царица-вождь. Взирая томно из-под приоткрытых век, перстом велит остановиться и показывает мне на окончательно промокший пьяный век, горящий празднично на жертвенном огне сумбурной музыки текущей льющейся воды, переполняющей сознание прохожих, их потухших лиц, которые в себя зарыться норовят — ослепшие кроты, спрятаться в норы, навязать судьбу на пару спиц кудесницы который год подряд усердно вяжущей, прядущей, ткущей полотно: на белом саване зеленый вышивается наряд, а из наряда красно-золотым становится руно. И разноцветное шитье развесив напоказ, деревья лихо шелестят, трепещут и дрожат, в порывах буйных ветерка входят в экстаз и листьями метут: танцует листопад и украшает землю в миллионный раз.
Alexander Daniff -Александр Даниф 