Изображение Девы Марии в Храме (Рильке)

Чтобы понять, какой она была
нам нужно вспомнить стены храма, своды,
ступени и колонны, страх свободы
той арки, что спасение несла
бездне пространства, что твой дух хранит –
навек впечатанный в тебя гранит,
так прочно стены здесь возведены –
пока стоит – твой дух не разрушим.

Готов познать собор твоей души?
Просвет вдоль анфилад, изгиб стены,
ступени, купол – все в тебе, вперед,
слегка перед собой отдерни штору,
испробуй блеск величия, который
твое дыханье в чувствах перебъет.
Вверх, вниз, дворец построен на дворце,
широких лестниц парапет, перила
перетекают в безразмерность мира,
что кругом голова. Небо в конце,
замутнено, как дым паникадила,
но внутрь тебя заоблачная даль
стреляет все проникшими лучами,
когда теней играет в чашах пламя,
их отсвет на одеждах как вуаль,
выдержишь ли?

Она вошла, взглянуть
на это все (девчушка между женщин).
И взгляд ее спокойствием увенчан
в сознаньи участи своей. Предтече
открылся занавес – известен путь:
во всех, кто создан или изувечен
людьми, она смогла вдохнуть
любовь. Знамения нектар
ей завещал дарить себя призванью:
отец и мать воздали подаянье,
и Громовержец принял это дар
по видимому: но она проникла
сквозь всех, она ведь так была мала,
из рук простертых в мир – судьбу постигла,
что выше неба – как храм тяжела.

Оригинал:

DIE DARSTELLUNG MARIAE IM TEMPEL

Um zu begreifen, wie sie damals war,
mußt du dich erst an eine Stelle rufen,
wo Säulen in dir wirken; wo du Stufen
nachfühlen kannst; wo Bogen voll Gefahr
den Abgrund eines Raumes überbrücken,
der in dir blieb, weil er aus solchen Stücken
getürmt war, daß du sie nicht mehr aus dir
ausheben kannst: du rissest dich denn ein.

Bist du so weit, ist alles in dir Stein,
Wand, Aufgang, Durchblick, Wölbung –,
so probier den großen Vorhang, den du vor dir hast,
ein wenig wegzuzerrn mit beiden Händen:
da glänzt es von ganz hohen Gegenständen
und übertrifft dir Atem und Getast.
Hinauf, hinab, Palast steht auf Palast,
Geländer strömen breiter aus Geländern
und tauchen oben auf an solchen Rändern,
daß dich, wie du sie siehst, der Schwindel faßt.
Dabei macht ein Gewölk aus Räucherständern
die Nähe trüb; aber das Fernste zielt
in dich hinein mit seinen graden Strahlen –,
und wenn jetzt Schein aus klaren Flammenschalen
auf langsam nahenden Gewändern spielt:
wie hältst du’s aus?

Sie aber kam und hob
den Blick, um dieses alles anzuschauen.
(Ein Kind, ein kleines Mädchen zwischen Frauen.)
Dann stieg sie ruhig, voller Selbstvertrauen,
dem Aufwand zu, der sich verwöhnt verschob:
So sehr war alles, was die Menschen bauen,
schon überwogen von dem Lob
in ihrem Herzen. Von der Lust
sich hinzugeben an die innern Zeichen:
Die Eltern meinten, sie hinaufzureichen,
der Drohende mit der Juwelenbrust
empfing sie scheinbar: Doch sie ging durch alle,
klein wie sie war, aus jeder Hand hinaus
und in ihr Los, das, höher als die Halle,
schon fertig war, und schwerer als das Haus.

Рождение Девы Марии (Рильке)

Невозможно почти промолчать было ангелам, верно,
не запеть хоть случайно (как может заплакать душа)
от сознанья, что в эту ночь таинства откровений
рождена будет мать Богом избранного малыша.

Воспарили в молчанье они, их перста указали
в темноту, где лежал двор Иоакима, пуст, одинок,
чистоты преисполнен – пространство они обвенчали,
но нельзя было вниз опуститься к нему на порог.

Там рождением были уже озабочены оба.
К ним соседка пришла, и не знала, помочь чем и как,
а старик осторожно в хлев вышел и шикнул: «Корова,
замолчи!» Никогда еще не было так.

 

Оригинал:

Geburt Mariae

 

O was muß es die Engel gekostet haben,
nicht aufzusingen plötzlich, wie man aufweint,
da sie doch wußten: in dieser Nacht wird dem Knaben
die Mutter geboren, dem Einen, der bald erscheint.

Schwingend verschwiegen sie sich und zeigten die Richtung,
wo, allein, das Gehöft lag des Joachim,
ach, sie fühlten in sich und im Raum die reine Verdichtung,
aber es durfte keiner nieder zu ihm.

Denn die beiden waren schon so außer sich vor Getue.
Eine Nachbarin kam und klugte und wußte nicht wie,
und der Alte, vorsichtig, ging und verhielt das Gemuhe
einer dunkelen Kuh. Denn so war es noch nie.

Наш мир — сатир?

Наш мир — сатир?
Или сатирик, что сжимает
книгу книг, где лирика
из повседневных мук,
смеется зал.

Что смерть? Аврал?
Иль не соврал мудрец,
когда сказал, что смерть несет
конец, но и конец стоял в начале
всех начал.

Зачем любовь?
Терплю боль в ванной,
прячу кровь на теле нежно-белых
свежих одеял.

Ты свет познал?
Поздно-алкоголический синдром тяги к вину —
залить вину и быть вдвоем.

В душе тепло?
В постели плохо прорастает мысль,
но смысл зачатия перерастает в жизнь.

А жизнь игра?
Верлибр Авраам — его величество
свобода одиночества,
где крепость духа — храм.

Слов череда?
Очередная очевидная среда
для отраженья зеркала души.

Ночь. Свет тушить?
Молю, не надо. Страшно, говорить…
А впрочем, нет,
туши!

Время

Ты думаешь: время еще осталось,
Но там за окном замаячила старость.
Преследует ночью и днем усталость
От осознанья, что время встало.

Встало внутри, а часы снаружи
Тикают, вороны тихо кружат.
По ним стрелять не хватает ружей,
Пальцы замерзли – душевная стужа.

Выцвела кожа лица-оболочки.
Жизнь – как болото, где с кочки на кочку
Прыгаешь, а в подсознании строчка:
В каждом начале – финальная точка.

Что же теперь? Тихой грустью полнится,
Бьется в груди подуставшая птица.
Смерть, некролог иль, не дай бог, больница?
Колесо крутится – слабеет спица.

Скажешь, теперь по ночам не спится?

Память тебе подставляет на блюде
Мед и варенье с блинами прелюдий.
Тридцати сребреников, как Иуде,
Хватит? В конце и тебя забудет

Время
тихой безжалостной сапой
Все подметает, что падает на пол.
Это когда бесполезно драпать.
Время тебя посадило на кол.

Старость собой наполняет соты.
Сладкая старость – другие заботы.
Лупа, что видит не где ты, а кто ты.
Воспоминания, сны, анекдоты.

Сам же себя загоняешь в угол –
Работа, ответственность, хлопоты, гугл,
Как бы себя по башке не стукал,
Скатишься вниз как слеза. Глобус – кругл.

Что же теперь? Повторяем вопросы.
Вынесет нас на безлюдный остров?
Долго смакуем слова-папиросы.
Как не крути, получается просто:

Все размышления бьются о скалы.
Скалы безвременья. В путь хейердалы!
Как бы судьба в бурях нас не трепала,
После конца, мы достигнем начала.