Деревьев заснеженных ветви не стали
тянуться за светом, а просто свисают
и гнутся к земле, белой шалью укрывшись,
согрев наготу подозябнувших пальцев.
Тут солнце взошло, перья взбив с покрывала,
рассыпалось искрами, множеством малых,
изящных кристалликов снега, непрочных
пылинок замерзшей воды, талой влаги.
Сиянье взыграло, свет преобразился,
и полог раскрылся молочным оттенком,
как будто запрятались леность и нега
от крепкого ветра в тулуп меховой.
Красив белый парк – чист, свеж и благолепен,
и тонкие тени как грани белеют,
как оттиск лежит отражение парка
в зерцале укатанной льдины пруда.
И лёд в переливах играет цветами,
мерцает, блестит и слепит с новой силой,
а небо бесцветное лепо зевает –
о чем-то мечтает и дремлет забывшись..
Здесь тенью стою где-то на полустанке,
немного собой недоволен и сыт раз-
мышь-лень-и-ем… Память наносит на карту
картинки с мольберта рисунком лукавым.
Впиваюсь в пространство глазами и мигом,
приходит прозрение: мудрым не станешь
себе не поможешь мечтами, слезами
замерзнешь, коль ветер попросит смириться,
но мысль морозцем колышется где-то
в остывшей груди у блестящего снега.
Не спится ей – перья летят с покрывала
Деревеьев заснеженных, рой пчёлок шалых.
янв. 2014